Казалось бы, что такого в данном выражении и в том, чтобы предложить альтернативу действиям собеседника? Есть обстоятельства, при которых, даже если очень постараться представить себя в них, трудно, а порой и невозможно встать на место другого. Также жизненный опыт каждого уникален и люди принимают решения исходя, в том числе и из него. А значит, что пришло на ум одному, вряд ли придет другому.
Бессознательная проекция себя.
«С тех пор, как развелась с ее отцом, ребенка будто подменили: вместо приветливой девочки у меня теперь грубиянка, которая хамит всем и каждому, да еще и дерется! Когда хочу с ней серьезно поговорить, отмахивается, закрывается в комнате.… Не понимаю, что делать, руки опускаются!» – сетует Анна, рассказывая о семилетней дочке. «Я бы на твоем месте обратилась к бывшему. Он ведь ей отец как-никак. Пускай участвует в воспитании. Не тебе одной дочь поднимать!» – советует приятельница женщины Виктория.
«Я бы на твоем месте…» – люди с легкостью говорят это, не зная, что таким образом в действительности прячут собственную неловкость. Оно появляется, когда окружающие делятся чем-то личным. С помощью шаблонных фраз можно моментально заполнить паузу. Скажем больше, чужие откровения, жизненные коллизии «оживляют» наши фобии и поводы для беспокойства. И люди, сами того не осознавая, примеряют их на ситуацию другого, как если бы она приключилась с ними. Иначе говоря, одна из клеток доски для игры в шахматы занята фигурой некого человека, а мы подходим и заменяем ее собственной фигурой. Делая это, не берем в расчет, что двух абсолютно одинаковых людей не существует, подобном отпечаткам пальцев, а, следовательно, нет двух людей с одни и теми же чувствами, чаяниями, нуждами.
Когда предлагаем другому «встать на его место», то занимаем данное место, руководствуясь своими ценностями, историей, опрометчиво наделяя оппонента своими эмоциями. Такое происходит и с Викторией. Анна раскрыла девушке сложности, которые испытывает в воспитании дочери. Однако Виктория перекладывает ответственность на нерадивого отца. Это поведение свидетельствует о ее трудных взаимоотношениях с возлюбленным. Не сумев выплеснуть накопившийся негатив на него, она отыгрывается на экс-супруге знакомой.
Насилие над другим.
«Вероятнее всего, правда на твоей стороне, – неуверенно соглашается Анна. – Задумаюсь над сказанным тобой». «Несомненно, так и есть! О чем тут думать? Я бы на твоем месте вообще не сомневалась!» – С жаром отстаивает собственную точку зрения Виктория.
Со стороны обидно смотреть, как друг, одолеваемый сомнениями, не делает того, что на наш «экспертный» взгляд, помогло бы ему. Забываем, что он, быть может, еще не в состоянии сделать шаг, что на то, чтобы прошел «ступор» требуется время. Тогда появляется соблазн принять решение за него. Проталкивая собственное мнение, люди окольными путями говорят: мне лучше известно, в чем ты сейчас нуждаешься. То есть, ставим под сомнение способность другого стоять у «штурвала» его жизни, запрещая тому быть тем, кто он есть.
Так можно ли встать на место другого человека? Можно, но «влезть в его шкуру», с тем, чтобы понять, как он мыслит, чувствует, точно не получится. Когда один встает на место другого, то опирается на собственный опыт, мировоззрение, проживая случившееся с другим по-своему.
Елена, www.garmoniazhizni.com