Уже привычным для нас стало появление в новостной ленте информации о том, что кого-то или что-то «отменили» или «закэнселили». Джоан Роулинг отменили за трансофобию, Лану Дель Рэй – за антифеминизм, Джонни Депа – за домашнее насилие. Но все ли мы до конца понимаем, откуда растут корни феномена культуры отмены и почему он так мощный. Как работает культура отмены, что означает «закэнселить» человека и когда это закончится.

Культура отмены (англ. cancel culture , англ. call-out culture) это явление, когда человек, группа лиц или корпорация осуждаются социумом и оказываются вне социальной или политической сферы из-за неприемлемого, по мнению большинства, поведения. Объект бойкота теряет репутацию и иногда терпит материальный ущерб.

Читайте также: 10 плюсов и минусов культуры отмены

Быть «отмененным» можно за неприемлемое поведение, например сексуальный харасмент (англ. sexual harassment – ​​сексуальное домогательство), выражение расистского, сексистского, гомофобного или трансофобного характера, то есть все формы нетолерантности, с которыми борется либеральное сообщество.

Отменить (бойкотировать) можно не только за поступки в настоящем, но и за какие-то неприемлемые действия или высказывания в прошлом.

Сторонники культуры отмены отмечают, что феномен помогает привлечь к ответственности, способствует укоренению основ равноправия и толерантности в обществе и едва ли не единственным путем достучаться обычному человеку до тех, у кого больше денег и влияния.

Откуда взялась и как работает культура отмены

Подобная форма бойкота известна человечеству еще с давних времен, раньше она называлась остракизмом – практикой политической борьбы в некоторых полисах Древней Греции, когда человека, который мог угрожать демократии, выгоняли из города. Среди таких, в частности, были и выдающиеся государственные деятели, такие как Аристид, Фемистокл и Фукидид.

Автор современного же термина остается неизвестным. Согласно книге The Coddling of the American Mind (2018) социального психолога Джонатана Хайдта и активиста Грега Лукьянова, культура отмены как феномен возникает из «культа безопасности» в кампусах американских университетов и городках, что предполагает нетерпимость к любому мнению, которое можно рассматривать как расистское, сексистское или трансофобное.

Обретение популярности феномена совпадает с движением #metoo, которое в октябре 2017 года охватило мировое сообщество.

Все началось с предложения использования хэштега Алисой Милано, американской актрисой и певицей, как призыва против сексуального насилия, вызванного после обвинения в притязаниях Харви Вайнштейна. Более 80 женщин, среди которых и известные актрисы, обвинили продюсера в сексуальных домогательствах. После этого его забойкотировало все киносообщество, а впоследствии его приговорили к 23 годам заключения. С тех пор распространился так называемый эффект Вайнштейна, когда о подобных кейсах притязаний начали сообщать и в контексте других знаменитостей, среди которых Билл Косби и Кевин Спейси.

Показателен случай с Джоан Роулинг, автором культовых книг о маленьком волшебнике, после ряда трансофобных твитов и выпуске нового романа «Беспокойная кровь», детали сюжета которого можно тоже трактовать неоднозначно, оказалась в немилости среди большинства своих поклонников.

Сам акт отмены приобретает порой довольно абсурдные черты. Таков кейс обычного американского работника, которого утром сняли на видео, когда тот кричал на пожилую даму, а уже на следующий день его уволили с работы. Сработала простая схема: кто-то распространил видео с инцидентом, а разъяренная интернет-толпа осудила мужчину и потребовала идентифицировать и наказать его. Компания, на сайте которой был идентифицирован ее сотрудник, опасаясь за свою репутацию, сразу его уволила. Обосновала компания свой поступок тем, что поведение мужчины противоречило их ценностям.

Для кого-то кэнселлинг будет совсем незначительным и не будет выходить за пределы онлайн-пространства, а для кого он полностью охватит и уничтожит реальную жизнь. Для некоторых эффект может быть даже положительным – усиленное внимание к их персоне, своего рода черный пиар. Итак, мы видим, что есть разные уровни кэнселлинга, а вместе с тем и разные эффекты.

Пути поведения после кэнселлинга различаются в зависимости от того, говорим ли мы о бренде или об отдельном человеке. Если речь идет о корпорации, то увольнение сотрудника, которого "отменили", будет самым быстрым способом покончить с упреками. Если же критика сокрушительнее, придется менять торговую марку, логотип, политику бизнеса – все, чтобы угодить клиенту и показать, что ценности бренда совпадают с ценностями потребителя. Иначе – отказ от покупки товаров бренда и травли в социальных сетях и даже офлайн.

Культуру отмены критикуют за расслоение общества и содействие враждебности между противоположными идеологическими лагерями.

Профессор Уэльского университета Джошуа Нобе считает, что публичное осуждение малоэффективно, поскольку приговор жертве выносят мгновенно, что не позволяет в полной мере разобраться в ситуации. Групповая травля очень быстро подхватывается, ведь нет ничего легче, чем сделать репост или поставить лайк гневному сообщению, которое потом потеряется в тысячи таких же. В то же время формируется негативное отношение наблюдателей к ценностям поклонников культуры отмены – они скорее будут сочувствовать жертве бойкота.

Считают также, что культура отмены рождает страх в такой степени, что люди начинают бояться выражать свое мнение открыто. Так же под вопросом оказывается практика поклонников культуры отмены осуждать людей за ошибки в прошлом. Такие упреки обесценивают факт трансформации и развития человека в будущем.

Когда культуре отмены придет конец?

Современная культура отмены как создания либерально-политического конструкта полностью основывается и подпитывается последним. Соответственно, живучесть феномена напрямую будет зависеть от живучести господствующей идеологии.

С укреплением позиций либеральной демократии культура отмены будет только расти. Остается только надеяться, что активисты и политики придут к согласию и придумают определенные правовые нормы для тех, кто выражает непопулярную точку зрения, и установят определенные ограничения для разъяренной толпы онлайн-отменителей.

Но полный подрыв феномена культуры отмены, его замена на идеологически новый или полная нивеляция появятся только после смены господствующих политических систем. Однако форма, в которой мы будем получать новые директивы, очевидно, не изменится – это право, как и теперь, будет принадлежать Интернету.